Отправлено: 09.05.13 12:19. Заголовок: Великий "Светлый" князь Святослав Хоробрый... 1часть

Поэма “Князь Святослав”
|
Шумел Азов в Босфоре узком И вышибал пролив, как дверь.
Он шел сливаться с морем Русским, Что Черным названо теперь.
Ладьи взахлеб глотали воду. И парус падал на волну.
Бросались за борт мореходы. И шло оружие ко дну ко дну.
И вспученный язык прибоя Бросал пловцов на зубы скал.
И был кровав, как поле боя, Прибрежный каменный оскал.
Волосяной аркан на горле. Никто спасению не рад.
И тех, кого щадило море, Брал в плен Хазарский Каганат.
-Эй вы, продажные хазары, Какой опутал вас обман, Что на невольничьи базары Вы нынче гоните славян? Вы ж – пастухи, вы - ширь степная, Огни приветливых костров. Зачем вам лязг и жуть цепная Грызущих тело кандалов?
Закованный в стальной ошейник, Привязанный за конский хвост, В прибое выловленный пленник По-русски конвоиров нес: - В подпаски выродились, шельмы! (шлёмы?) Хребты прогнули под жида. И заклеймила ваши шлемы Шестиконечная звезда. Хазары, лохи кочевые, Придумавшие длинный кнут, Ну за какие чаевые Пустили вы к себе иуд?
Лягнулся конь на крик сердитый. И в самый раз бы в лоб попал, Да славянин поймал копыто И ногу лошади сломал. Его расписывала плетка. Но он, выравнивая крен. Лудил словцом соленым глотку И зубы скалил, один хрен: - Кумысохлебная порода, Еще попомните славян. Для нас дороже нет свободы. Тем крепче дух, чем больше ран.
А степь чернела от раввинов. Объиудеился Итиль. И синагоги над равниной Маячили, как мачты в штиль. Бродили в матовом кумысе В стране отар и табунов Чужая власть, чужие мысли И злость всемирных шатунов. И стало вдруг казаться скотству, Утяжеленному мошной, Что скотство – это превосходство Над человеческой душой. И талмудическая эра Воспряла щелканьем кнута. И с наслажденьем злая вера Людей держала за скота.
Рабы… Кто падал от холеры, Кто высох с голоду в плену, Кто двигал веслами галеры, Кто рвал мотыгой целину. Весь горизонт кандально звякал. К сохе посаженный на цепь, Там наш земляк, на паре яков Пахал разлегшуюся степь.
Душа славянская леснаая Над стланью выгоревших трав Рвалась на зов родного края, Где кроны машут на ветрах. Где льют дожди такие слезы, Что не вернуться к ним нельзя… И в память парусом березы Вплывала отчая земля.
И изнывая от плененья, Он тайно в осыпи песка Точил и рвал цепные звенья, Пока рука была крепка. И ночи ждал, как ждут побега, Как ждут простора корабли. И Млечный Путь казался снегом, Не долетавшим до земли.
И только небо засквозило Над степью звездным решетом, Хазарка косы распустила Над русским пленником шатром. Сурочьим жиром смазав раны, Она нашептывала сон О том, что сменится охрана, И будет он освобожден. То распаляясь, то робея , Она его влюбила в мысль: Не все хазары иудеям На этом свете продались. За деньги – их земного бога - Не каждый ползает в слюне. Вчера горели синагоги. Тянуло гарью в стороне. А завтра сунут крюк под кожу И вздернут гоя на виду. И будет он висеть, похожий На шестилапую звезду. Товаром стала грязь с развратом. В цене животная любовь.
За честь сестры убили брата, Но нет отмщения за кровь. Героев нет и нет народа. И загоняя в новый строй, Здесь заменили все свободы Свободой торговать собой…
И пали с пленника оковы. Он прыгнул в стремя налегке. И одарил сердечным словом Хазар на их же языке. Искал, купая пальцы в гриве, Во мгле Полярную звезду, Вникая в то, что говорили Ему повстанцы на ходу. - Народы наши дружно жили. Глядели вдаль из-под руки. Вы – лесу, мы степи служили И пили из одной реки. Твоя страна по волнам леса До моря Русского плыла.
И подпирала свод небесный. И всем заступницей была. Открыты и русоволосы Наследники могучих плеч Сражались русы с голым торсом, Боготворя копье и меч. Лишь в битве правил воевода, А в мирной жизни каждый – царь. Вождем славян была свобода И, думаем, не только встарь. Надеемся, что и поныне Достойна Русь своих седин. И нас надежда не покинет, Пока ты с нами, славянин. Нас мало, мы слабы для битвы. Нам иго сокращает век. К тебе мы шлем свои молитвы, Спаси нас, русский человек. Сейчас уйдешь, но дай нам слово, Что через год или другой Нагрянет Русь из-за Азова И даст иудам смертный бой.
А Русь жила своею ранью, Лечилась травами от ран, Когда князь Игорь вместе с данью Погибель принял от древлян. И чтоб толпа не голосила, На место павшего отца Княгиня Ольга подсадила В седло наследника-юнца. Ему нелишку лет от роду. И шлем сползает до губы. И он в реке не знает броду, Но слышит зов своей судьбы. А в горле ком. И слезы душат. Кулак в поводьях сплошь – синяк. И дядька Свенельд смотрит в душу. И ветер треплет русский стяг. Молчит смущенная дружина. И воевода спал с лица. И все ж, они увидят сына, Летящим в сечу за отца. И ворон, чувствуя добычу, Крылом цепляет облака. Он соблюдает свой обычай – Следить за битвой свысока. Но и ему неловко как-то Искать погибели мальца. Беду что б только не накаркать, Он сбился с круга в небеса. А по изрубленной поляне Летел с копьем над головой Туда, где сгрудились древляне, В кольчуге княжич боевой. А вряд дядья родные мчались- Узда в узду, ноздря в ноздрю. Мечи над конницей качались, Слегка царапая зарю.
А на холме княгиня Ольга Перед иконой свечи жгла, Принявши христианство только, Молила Бога, как могла: - О мой Премилостивый Боже, Лишившись матери, отца, Я потеряла мужа тоже И посылаю в бой юнца. Спаси его от вражьей рати. Продли его, Создатель, век. Хотя к твоей он благодати По малолетству не прибег. Коль Божья милость не оставит, Пусть не двуперстием руки, - Так он мечом Тебя прославит. Твои враги – его враги.
И кровь отца в княжонке малом Вскипела, сердце накаля. Метнул копье. Оно упало Перед копытами коня. И от обиды шпоры врезав, На тучу стрел рванул в галоп. Но шлема верное железо Спасло его горячий лоб. И восхищенная дружина Гнала восставших до реки. И меч отца достался сыну, А с ним – и мощь его руки.
Смертельно раненный древлянин, Спеша приблизить свой конец, Хрипел с земли: - Тяжелой данью Нас твой обкладывал отец. За все назначена расплата. И раз уж ты примерил трон, То знай, что Русь под Каганатом,
Как лошадь, пашет на Сион. Мы вам двойную дань платили. Князь Игорь с нас две шкуры драл, Чтоб и хазары жирно жили, И чтобы Киев не страдал.
Кочевия умом кагала Бесчинствует, славян поправ. И ты не князем, а вассалом Сионским будешь, Святослав.
Уж дядька Свенельд меч кровавый Поднял, древлянина добить, Но благородство Святослава Тому позволило дожить. И умирая, старый воин
Взглянул с надеждой на юнца: - Последнюю исполни волю, Прости нас, княжич, за отца.
Глазами лошади косили На Днепр, сиявший от костра. И тщилась Русь со злою силой Покончить силою добра. Она была светла, как отрок, Что клялся, меч до боли сжав. На берегу у черных лодок Стояли Русь и Свят Он слушал голос русской тверди, Как в детстве ухом к ней припав. «Еще ты сам себя не ведал, А я-то знала, Святослав, Что ты спасешь меня от краха, Вернешь Азов, Дунай и Днестр. Завоеваниям Песаха
Конец положишь, наконец. Лесов глубокое дыханье И ровное теченье рек
Сбивает мне кочевных ханов Опустошительный набег. И разрываюсь я на части – На племена и облака. Откушен юг кошерной пастью Проиудейского царька. То земли уличей уносит, То тиверцев теряю я. То вещего Олега кости Грызет могильная змея. Я так просторами ослабла… Но ты рожден меня сберечь. Сильней кривой хазарской сабли Твой обоюдоострый меч. Ни дня на троне не вассальствуй. Люби, как воин, отчий край. В ответ на «разделяй и властвуй» - «Объединяй и управляй».


2005г.
Леонид Корнилов